Осенняя Муна
С серого неба на лысеющие кроны низвергнулся глухой раскат грома, перебив тихую беседу редких капель дождя и ещё не опавших листьев. За первым ударом последовал второй, и вскоре далёкая, но уже отчётливая канонада наполнила неприветливый лес гнетущим унынием, а сердце невнятной тревогой. Уставшие ноги несли тебя сквозь вероломную чащу, изредка натыкаясь на присыпанные опавшей листвой коряги. Печали и коварные тропы увели тебя с известных дорог, протоптанных прежними скитальцами, в непроглядную глушь, где сгущающийся вечерний туман не оставлял тебе иного шанса — ночь застанет тебя здесь одного, вымотавшегося, обессиленного и промокшего. Но сколь не была велика твоя горечь, и сколь не был обесцвечен твой взгляд, ты подмечаешь нечто странное. Нечто, заставившее глаза заморгать в искреннем удивлении, а разум оцепенеть, оставив тебя наедине с единственной, всепоглощающей мыслью: «Невозможно».
Сквозь таинственную дымку, блуждающую средь мшистых стволов, ты видишь Её силуэт — силуэт неописуемо прекрасной кобылы, возвышающейся на столетнем камне, словно на пьедестале. Чудесное создание стоит в одиночестве, скорбно закрыв глаза, и вдохновенно напевает, немного вытянувшись вперёд. Её божественный, чуточку дрожащий голос рождает мелодичный ручей, что бежит меж суровых рядов деревьев, замолкших в очаровании и благоговении.
Ты проделываешь ещё пару неуверенных шагов, а после сразу замираешь, пытаясь угомонить безумно участившееся дыхание. Оживает ветер и пара измождённых, пожелтевших листьев прибивается к эфирной гриве, неотступно хранящей частичку сокровенной Ночи, а изумительные присложенные крылышки немного покачиваются из стороны в сторону. Иногда они непроизвольно раскрывались, пытаясь избавиться от капель, но вмиг возвращались обратно к хозяйке и ритму Её мелодии; сама Богиня также немного раскачивается, не то вступая в такт музыке, не то задавая его всему лесу, вытягивая высокие ноты и провожая их спокойной поющей улыбкой.
На одной из самых звонких и окрылённых нот, Её левая передняя ножка чуть приподымается, и тебя охватывает страх того, что через мгновенье крылья расправятся и унесут столь прекрасное создание ввысь, за облака, прочь из этого пасмурного царства. Но этого не происходит. Мелодия размеренно струится дальше, и дождь, прибивающий листья к земле, грустно подпевает музыке, чьё место не у первых звёзд и последних закатных лучей, поддёрнутых облачной пеленой, а среди понурых крон, измученных непогодой.
От одной мысли, что любая неосторожность способна разрушить хрупкий дворец музыки, высеченный в космическом хрустале нездешним зодчим, вызывает в твоём сознании неподдельный ужас, но вместе с ним ты испытываешь непреодолимое желание почтить талант его Создателя, и это желание выводит тебя из оцепенения, заставляет действовать, но как можно осторожнее. Ты опасливо опускаешь колени на жухлую листву и, крепко сомкнув руки, начинаешь шёпотом отдавать Ей мольбы, вливая каждую частичку своей души... Не обращая внимания ни на хладные капли, ни на усиливающиеся порывы лесного ветра, ты полностью сосредотачиваешься на своей Богине и Её песне, в чьих волшебных сполохах ясно различаешь остров неистребимой печали, омываемых звёздными морями сокровенных мечтаний. И хоть твоя самоотречённая, чистосердечная мольба старается звучать как можно тише, через какое-то время Её ушко, словно существующее отдельной жизнью, удивлённо задвигалось, пытаясь выловить звуки, исходящие с твоей стороны.
Страх испортить идиллию одолевает тебя — веки твои резко сжимаются, голова кротко опускается вниз, а язык продолжает отчаянно повторять молитвы, желая вымолить прощения за то, что учинил его непредусмотрительный владелец. Неизвестно сколько времени прошло, пока ты стоял на коленях, сгорбившись и зажмурившись, но в какой-то миг ты явственно ощутил Её приближение и волей-неволей принялся гадать, какая тебе участь уготовлена за свою ошибку.
С болезненной медлительностью тянулось время. Стекающие с твоей головы и растрёпанных волос капли словно застыли, а отчётливый звон в ушах заполонил голову. Неожиданно что-то тёплое дотрагивается до твоего подбородка и аккуратно приподнимает. Ты в изумлении распахиваешь веки и неожиданно встречаешься с Её невозможно красивыми аквамариновыми глазами, преданно стерегущими два пронзающе-чёрных зрачка. Добрая улыбка вырисовывается на вопрошающем лике, но твои трясущиеся губы, не веря происходящему, по-прежнему отчеканивают латинские фразы старой молитвы, посвящённые Ей. Две острые бездны продолжают с интересом вглядываться в тебя, неспешно вчитываясь в твое естество, и ты не в силах утаить ни единой мысли, ни единого страха или желания, даже если бы и хотел это сделать. Поразительная благосклонность Богини никуда не исчезает; напротив, с каждым словом твоей молитвы, с каждым мысленным признанием она лишь усиливается, и даже ненадолго показавшиеся хищные зубки не смогли сделать Её мордочку менее миловидной.
Наконец, твои отчаянные мольбы затухают, уловив молчаливое позволение. Ушки Богини слегка приподнимаются, и ты, не сводя взгляда с Её прелестного лика, протягиваешь свои руки вперёд, заключая Её тёмную грудку в своих осторожных безмолвных объятиях. Твои пальцы проваливаются чрез лёгкий водянистый налёт и утопают в удивительно мягкой шёрстке, ощущая исходящее от Её груди по-матерински пылкое тепло и ровный стук мощного сердца. Широкие крылья приходят в движение и заботливо смыкаются коготками за твоей спиной, укрывая от дождя и пронзающего кости ветра. Её песнь продолжает распускаться волшебным цветком, но звон лепестков, доселе преисполненных меланхолией, всё больше и больше напоминает колыбельную.
Шум снаружи стихает, оставляя место лишь чуткому голосу, а сгущающийся Млечный Путь Её гривы растекается по всему небольшому пространству, сотворённому Её объятиями, и нежно укутывает тебя пеленой ласковых туманностей и заботливых созвездий.
— Тебе ведь нравится моя Ночь? — отчётливо разносится Её голос в твоей голове, в то время как настоящая Она продолжает тебя убаюкивать.
С трудом собравшись с мыслями, вязнущими в прекрасном наваждении, ты произносишь:
— Ваша ночь неописуемо красива и даже мысль о ней завораживает и сковывает душу в объятиях благоговения, но это не самое прекрасное, что есть во Вселенной... потому что самое прекрасное, самое чудесное и невообразимое, что есть по обе стороны бытия — это Вы...
Вложив оставшиеся силы в эту фразу, претерпевая столь яростную, сколь и беззвучную бурю эмоций, ты со всей любовью вжимаешься лицом в Её волнистую шёрстку. И неостановимый град слёз льётся из твоих глаз, отражая искорки звёзд от Её гривы. Слёз Абсолютного Счастья.
vermis, 16.12.2015 21:39